Европейский Сталинград: без пафоса и пропаганды

Мало какой выходец из Советского союза не знает про Сталинградскую битву, годовщина которой наступит через неделю 17 июля. Эта битва считается крупнейшей сухопутной в истории человечества. В Европе — есть свой Сталинград, здесь перелом в войне ознаменовала высадка союзников в Нормандии — крупнейшая десантная операция в истории войн.

Побывав в Нормандии, на местах боевой славы европейцев, понимаешь, насколько разнятся подходы в восприятии тех событий в Европе и России.

На просторах бывшего Советского Союза — победа во Второй Мировой Войне, или как пишут в школьных учебниках Великой Отечественной, стала основой для многолетней пропаганды, на которой строили свои политические карьеры (избирательные кампании), оправдывали геополитические решения и внутренние законы. В Европе — с этим гораздо проще. Здесь в период избирательных кампаний на экранах телевизоров не крутят ролики о «наших дедах», которые победили, а школьные оркестры не исполняют «День победы» на всех праздниках, где это уместно и не очень.

Но в Европе есть свой уголок, куда люди тихо приезжают, чтобы вспомнить о войне. D-day — стал для европейцев своим Сталинградом. Оттуда для них началась победа. Напомним, 5 июня 1944 года около 150 тысяч солдат армий США, Великобритании, Канады и их союзников высадились на побережье Нормандии, чтобы дать отпор немецким захватчикам. С этого момента, как считается, началось освобождение Западной Европы.

И хоть историки сходятся на том, что в момент высадки союзников 4 июня 1944 года, исход войны был уже решен, все-таки отпор советских войск стал решающим — именно Нормандия стала для многих «землей свободы».

У НАС И У НИХ

Военные памятники Нормандии простираются вдоль всего побережья, повсюду можно заметить морские  сооружения, которые там стоят еще со времен войны.

В некоторых селах и городах находятся различные музеи посвященные войне, повсюду можно найти смотровые площадки, откуда простирается вид на легендарные пляжи: «Омаха», «Джуно», «Голд»  где высаживались союзные войска. В  сувенирных магазинах продают символичные футболки, чашки и прочую атрибутику. Отличительная особенность Нормандии — на улицах сел и городов висят флаги не только Франции, но также США, Британии и Канады. Символично, особенно учитывая традиционную нелюбовь французов к Америке. Всего во время военной операции погибло около 10 тысяч солдат союзных войск, некоторые даже не смогли выйти на сушу из-за сопротивления высадке немцев.

Повсюду в населенных пунктах побережья Нормандии можно услышать, типичную американскую, британскую, канадскую речь. «Наш дед погиб здесь. Мы приезжаем сюда каждый год к его могиле» — рассказывает американец Нилс.

По всей территории военной операции рассыпаны военные кладбища. Одно из самых посещаемых — американское. Огромное по территории — оно скорее напоминает парк, если бы не большое количество белых надгробий. Большинство в виде крестов, но время от времени можно увидеть и в виде звезды Давида — в память о погибших в военной операции иудеях.  На некоторых надгробиях надпись «Known but to God» (известен, но Богу) — так чтят солдат, чьи личности так и не удалось установить.

На надгробиях видим и украинские фамилии. Около 40 тысяч украинских иммигрантов в США приняли участие в операции по высадке союзников — цифры приводят историки. На этом кладбище нет военного пафоса, большинство людей ходят тихо, некоторые найдя могилы родственников, кладут возле них цветы.

Встречаю на кладбище бельгийского студента Питера, изучающего историю. Он рассказывает о том, что с этого места Европа начала активное сопротивление.  «Но все-таки, это факт, что Советские войска в большей степени оказали сопротивление Гитлеру» — возражаю я Питеру. «Это правда, но они Европу освободили, а потом сразу же и оккупировали, захватили Польшу, страны Прибалтики и часть Германии. Там установили режим, который не давал этим странам развиваться. А в Европе в это время была демократия. И мы видим, как живет Европа и те, кто были под советской властью» — отрезает он.

Но Питер — исключение, в силу научных интересов, он отвечает на подобные вопросы. Для большинства же пришедших — это место не имеет никакого отношения к политике, и тем более к пропаганде, на которой вырастили не одно советское (и постсоветское) поколение.